Интервью с «Жертвой» Вампира

Фэндом: ориджиналы.

Рейтинг: PG-13.

Жанры: слэш, мифические существа.

Размер: мини.

| Глава I |

       Каждый из нас хоть раз, но слышал что-то о вампирах. Одни уверены, что они боятся света, другие — что не переносят чеснока, некоторые утверждают, что вампиры холодные, как лёд, а есть те, кто говорит, что они тёплые.

Меня зовут Маэль. Я знаю правду о вампирах, потому что я живу в их мире. Хотите узнать, почему? Тогда позвольте предложить вам чай или кофе, а вместе с этим и мой рассказ. Присаживайтесь, у нас есть три часа до возвращения моего Вампира.

Всё случилось, кажется, полгода назад. Я не могу точно сказать, потому что потерял счёт времени и вообще все понимание об окружающем меня мире, попав к Вампирам.

Вообще, говорить «Мир Вампиров» неправильно, так как они живут среди нас, хотя, думаю, что это мы живём среди них. Поверьте мне, вампиров вокруг гораздо больше, чем людей.

Об этом я узнал от моего Мучителя. Хотя начинать рассказ с именно этого будет совершенно бессмысленно, так как Вы просто не поймёте всей сути.

Итак, вернемся в недалёкое прошлое. Помните, был у нас в городе затяжной дождь, который не прекращался, а лишь утихал время от времени? Так вот, всё началось примерно тогда. Быть может, рассмотрев меня, Вы уже узнали, кто я.

Повторюсь, я — Маэль, мне семнадцать лет и я сын сенатора Далтона. Обычно про таких говорят «золотой ребёнок», но нет, я не из таких. Будучи внебрачным сыном, я лишь бельмо на глазу и угроза его карьере. Правда, понимание этого я обрёл совсем недавно.

Будучи ребенком вне брака, я вёл тихую жизнь в тени, в то время как мои брат и сестра Филип и Элайза Далтон были настоящими звёздами и часто появлялись на публике, особенно для выборной компании нашего отца.

Зависть — это грех. Так говорила моя мама — добрейший человек и, поистине, ангел милосердия. Но такие обычно не живут долго. Нет, не надо начинать жалеть меня. Это ведь жизнь. Рано или поздно, но все мы умираем. Я имею в виду людей, конечно.

Прошу Вас, пейте чай, пока не остыл. Так вот, в тот вечер шёл дождь. Промозглый и противный. Идти пришлось долго, транспорт до дома я пропустил, но обычно это не огорчает меня, потому что движение — это жизнь. И я люблю жизнь.

Идти нужно было не то чтобы далеко, но остался нелюбимый отрезок моего пути, проходящий через церковь Святого Прощения. Нет-нет, я посещаю церковь, но они пугают меня. Не знаю, чем именно.

И я шёл, сжавшись в нервный комок, да ещё и от холода съёжившись. Пальцы были ледяными и еле сгибались, зубы стучали так, что можно было сыграть партию барабанной дроби. Вся моя одежда была насквозь мокрая, и я промерз до костей, а потому дрожал и с трудом дышал.

Знаете, как страшно, когда ударяет молния и бьёт она прямо в шпиль на церкви? А тут ещё ты идешь мимо и видишь это. И буквально через пару секунд из дверей святой обители выходит тёмная фигура с окровавленными руками.

Не знаю, как Вы, а я со страху кинулся бежать, причём тут же забыв про оцепенение от холода. От испуга мне стало невыносимо жарко. Ноги несли меня сами, а взгляд метался, как у психически больного человека.

Но он догнал меня. Причём понял я это лишь тогда, когда на моей шее разомкнулись пальцы, позволяя мне дышать, но вместе с тем я упал на каменную дорожку и ударился спиной. Хотя лучше так, чем задохнуться. Во мраке я увидел, как ярко мерцают его глаза. Они не были ярко-красными или жёлтыми. Нет, вовсе не такие, как обычно описывают это люди, ни разу не видевшие вампира. Его глаза были прекрасного серебряного цвета, и они мерцали в свете ударяющих молний.

Прекрасная и одновременно пугающая картина. Не будь мне страшно, я бы, наверное, восхитился и влюбился в ту же секунду. Но я очень боялся. Отползая назад, я всё тщательнее рассматривал лицо напавшего на меня.

Выпирающие скулы с впалыми щеками, прямой нос, тёмные брови, серебряные глаза, бледные губы, но не мертвенно белые. Он словно тоже замёрз от этого бесконечного дождя. И несколько секунд мы смотрели друг на друга сочувственно и, кажется, забыли, что происходит, но очередной удар молнии вернул нас к реальности.

Думаю, он мог убить меня сразу. Выпить, как говорят они, до дна, оставив лишь холодное тело. Он мог сломать мою шею, мог задушить, мог вырвать мое сердце, бьющееся от страха так быстро. Думаю, ему бы понравился такой деликатес. Но он не сделал это. Не знаю почему. Он не говорит мне.

В ту ночь я не помню, как вернулся домой. Я не помню, как разделся и лёг в кровать, как уснул. Я помню лишь мелькнувшие передо мной серебряные искры и после них темноту.

Наутро всё было как обычно. Моя комната, мой дом, мой кот Герри. Боль в горле. Не дышащий нос. Я заболел. И неудивительно. Но я никак не мог понять, что было ночью. Возможно, это был сон, но откуда тогда на моей шее следы?

Ах, кажется, я утомил вас этой предысторией, и Ваш чай всё-таки остыл. Я сделаю новый. Хотите с корицей? Он согреет. Тем более на улице снова идёт дождь.

Знаете, чай стал моей специализацией. Его я могу приготовить и подать как дорогое блюдо. Я знаю множество рецептов, особенно я хорошо подбираю комбинации основного вкуса. Как-нибудь я обязательно приготовлю вам особенный чай. Мой Вампир любит чай с пряностями, а вот с лимоном не пьёт вовсе. Вряд ли кто-то расскажет Вам, что у вампиров тоже есть вкусы и предпочтения в иных напитках, кроме крови.

Вот, прошу, горячий и свежий чай с корицей и медом. Думаю, можно продолжать рассказ. Я решил, что это было помутнение разума, бред от температуры, а синяки на шее — мало ли как я их получил?

Прошла неделя с того случая. Я лечился очень усердно, потому что лежать в постели не люблю. Уже встав на ноги и бодрствуя как прежде, я отправился по своим делам, рассказывать о которых не имеет смысла — обычные бытовые хлопоты, я ведь живу один, так что слежу за домом тоже я. Учиться я перестал года три-четыре назад. Так что всё моё время было занято лишь работой в кофейне и чайной, оттуда и деньги. Ну и отец давал каждый месяц символическую сумму, потому что я его ребёнок.

Нет, прошу Вас, не делайте такой жалостливый вид. Мне хватает денег, все в порядке. Правда, я стал жалеть, что бросил учебу — это такое большое моё упущение, что даже совестно. Но я наверстал упущенное благодаря моему Вампиру.

Снова я забегаю вперёд. Вернёмся к тому дню, когда я пошёл за обычными покупками. Я сильно разошёлся, накупил много всего, но, отнюдь, всё было нужным. Нести домой такие сумки обычному подростку, а не голливудскому школьнику из фильма про подростков, где они выглядят не меньше, чем на двадцать — двадцать пять лет, было трудно, и я едва не побросал половину прямо на тротуаре. Но всё же, превозмогая ноющую боль в руках, я тащил эти сумки. И знаете что? Я тогда всерьёз подумал о том, чтобы начать заниматься спортом. Ну правда.

Однако мысли мои перебил скрежет по металлу чего-то острого. Знаете этот мерзкий звук, от которого на загривке волосы дыбом? Вот именно такое ощущение у меня было от того, что я услышал. Оглянувшись, я увидел человека, как мне тогда подумалось, в чёрном драповом пальто с воротником стоечкой, с большими чёрными пуговицами и подвернутыми рукавами. Тёмные брюки снизу тоже были слегка подвернуты, а из-под них выглядывали начищенные чёрные туфли. Таких на улице не часто встретишь, всё-таки мы не в Голливуде живём, как я уже говорил. И тут на тебе — такая кинозвезда.

Когда он подошел ближе, я увидел знакомое лицо, и меня снова пробил озноб, как в ту ночь. Пальцы сами собой разжались, чтобы облегчить тело, которому сейчас снова нужно бежать. Но я даже не успел повернуться, чтобы сделать хоть шаг от него. Мою руку сжали с такой силой, словно в неё вцепилась разъяренная собака, вроде питбуля. Я взвыл, даже заскулил, признаюсь, как девочка, хотя тут любой бы издал звук, как избитая дворняжка. Мужчина дёрнул меня к себе, и я почувствовал у лица ткань и вдохнул горький запах, который тут же выбил из моего тела сознание. Я обмяк и повис на его руках, как влюбленная принцесса от долгожданного поцелуя. Только в моём случае всё было более мрачным.

Не трудно догадаться, что меня похитили. Очнулся я не в гробу, как показывают в фильмах, не в тёмном и сыром подвале, как рассказывают «жертвы» покушений вампиров, а в обычной комнате, маленькой, но теплой — на это я обратил внимание сразу же. Я вообще очень мерзлявый человек, так что тепло было просто благодатью. Осмотр комнаты занял не больше минут двух-трёх, так как осматривать было, в принципе, нечего. Стены в обоях с каким-то мелким узором, небольшой тёмный шкаф у одной стены, тумбочка у кровати на одного человека, окно было обычным, а не малюсенькое, как его обычно рисуют страдальцы и жертвы вампиризма. Это была простая комната. Меня накрывало нетолстое, но достаточно теплое одеяло, подушка, не сказать, что прекрасная, но для сна годилась и не пахла плесенью. Когда разглядывать окружение с кровати было уже бессмысленно, я начал вставать. Представляете, я был в другой одежде. Не от «Дольче&Габана», разумеется, а в обычной белой футболке и чёрных бриджах домашнего типа. А до того я был в рубашке, джинсах, куртке и кепке.

Все эти странности пока что не вырисовывали в моём понимании происходящее. Я не понимал, что происходит. Постепенно, словно просыпаясь, я начинал явственнее ощущать опасность и угрозу. И наконец я осознал — меня украли. И привезли в это место. Переодели.

Первой же мыслью был осмотр своего тела. Ничего. Ни синяков, ни царапин, ни укусов, представляете? Обычно же, как все это представляют: ты просыпаешься после похищения, а у тебя дырки в шее или ещё где, тут уж зависит от оригинальности «укусителя», тебе плохо, кружится голова, тошнит и жутко хочется пить.

А тут... Ничего. Я даже как-то удивился что ли. И тогда встал вопрос: кто и зачем меня похитил. Если не покусал, значит, не вампир, ну или ему не интересна моя кровь. Но ведь похитили. Значит, им нужно что-то вроде выкупа. Только от моего отца этого не дождешься.

Дверь медленно открылась, и я увидел своего похитителя. Он был совершенно спокоен, даже как-то расслаблен. При быстром рассмотрении я решил, что он одет по-домашнему просто и легко, да и волосы у него были вроде мокрыми.

Он не спешил, смотрел на меня, ждал, пока я рассмотрю его в подробностях и подам хоть какие признаки жизни, а то застыл, как статуя, и пялюсь на него, как дикий. А я всё не мог пошевелиться. Но всё-таки первым «сдался» он.

— Насмотрелся? — совершенно не окрашенным никакими эмоциями голосом спросил он. — Если ты закончил проявлять свою наглость и невоспитанность, то пойдём.

Я даже не думал, что он по-человечески говорит. Да ещё таким красивым голосом. Я тоже раньше думал, что вампиры — это что-то вообще не постижимое. А он вот — прям как человек. Разговаривает, двигается, даже вздыхает! Меня это так удивило — потому что он снисходительно вздохнул и вышел за дверь.

Я не понимал вообще ничего. Он меня украл, а теперь ведёт себя так, словно я попросился к нему, не имея иного пристанища. И всё-таки я пошел следом. Выйдя за дверь, я увидел обычный коридор: по стенам то рамки с фотографиями, в основном гор и лесов, то картины с теми же природными чудесами. В конце коридора виднелась лестница, уходящая вверх и вниз. Около нее стоял Похититель и выжидающе постукивал пальцами по перилам.

Я пошёл по коридору, и он, видя это, начал спускаться вниз. Следуя за ним на расстоянии, я разглядывал всё вокруг, ища выход, и изредка поглядывал на его спину. Наконец я, решив действовать, подобрал момент и бросился к двери. Плевать, что босиком, что в одной футболке и бриджах — главное сбежать.

Да-да, вот же я наивный. Ну кто так делает? Балбес тот ещё. Наверное, так же и мой Вампир решил. Стоило мне добежать до двери, хотя скорее мне оставалось до неё пару шагов, как меня прижали к деревянному массиву, и я почувствовал, что у меня вот-вот сломается рука, заломленная назад.

Вскрикнув от боли и царапая ногтями второй руки дверь, я зажмурился и закричал.

— Мне больно! Больно!

Вот тогда он и показал, кто есть на самом деле. Над моим ухом раздался ледяной голос, все так же лишенный чувств и эмоций.

— И что?

Я снова взвыл, чувствуя, как он сильнее сжал мою руку.

— Отпусти меня!

Он резким рывком повернул меня к себе лицом и прижал с новой силой к двери, смотря в мои глаза.

— Нет. Ты попытался сбежать и получил наказание.

Я был настолько сжигаем болью, что думать времени не было. Я лишь хотел, чтобы больше не было боли.

— Прекрати! Я не убегу!

Он ещё некоторое время держал мою руку, а потом разжал свои пальцы. Я тут же притянул к себе руку, обхватывая ее второй и скуля от боли. Снова было страшно, и я не решался даже поднять голову, чтобы посмотреть на него. Я лишь снова повторил:

— Отпусти меня...

И он снова холодно ответил:

— Нет. Ты теперь принадлежишь мне и этому дому.

l Глава 2 l

У нас осталось два часа. Вы всё ещё хотите слушать? Хорошо. Тогда я расскажу, что было дальше. После того момента в прихожей он продолжил идти туда, куда собирался. Это оказалась кухня. Она была относительно небольшой.

Я плёлся следом, утирая слезы с глаз и беззвучно всхлипывая. Иногда я бросал взгляды искоса на своего обидчика, а он продолжал делать своё дело. На моё удивление, он готовил поесть для меня. Это было достаточно странно, потому что где вы видели пленника и его похитителя, готовящего ему поесть? Нет, ну вы представьте: не какая-то склизкая и непонятная каша с коркой хлеба, а хороший обед — макароны и наггетсы. Не шедевр кулинарии, но ведь хорошо?

Я смотрел на него всё время, пока он стоял у плиты. Мы молчали. У меня всё так же болела рука, и даже не становилось легче. То и дело ощупывая сжатое сильной рукой место, я тихо шипел. Было больно двигать пальцами, да и вообще рукой — плечо ныло и саднило, отдаваясь болью по всему телу. Пока я снова себя ощупывал, мужчина закончил готовить, и вдруг на стол передо мной была поставлена тарелка с ароматным обедом. Мой желудок издал пугающие даже меня самого звуки.

Посмотрев на еду, а затем боязливо на Похитителя, я недоверчиво нахмурился. Чуть отодвигаясь в сторону и отводя больную руку назад. Признаюсь, он меня снова удивил. Он некоторое время не двигался, а потом взял вилку и, подцепив макароны, протянул их мне, притом совершенно спокойно смотря в глаза мне, тому, кого только что покалечил. Я смотрел на него, как смотрит дятел на азбуку.

— Открой рот, — он терпеливо, но немного раздраженно выдохнул эти слова, чуть приблизив к моим губам вилку.

— Я могу сам, — да, я всё-таки гордый человек, хотя моя гордость по сравнению с гордостью моего Вампира просто ничтожна. Но он заставил меня есть с его рук. Мне и правда было тяжело держать вилку в руке, а тем более есть.

Мне было интересно, насколько хватит его терпения и этого «кормления с ложечки». Я думал, что он скоро бросит это дело, но он скормил мне все и даже спросил, хочу ли я еще. Я кивнул. Мне было действительно мало, я ведь проспал несколько дней. Это мне сказал мой Похититель. Он был немногословен, хотя я думаю в такой ситуации вряд ли можно много говорить.

Он положил мне ещё и снова начал кормить. Я наелся. Тогда он налил мне чай, и я с каким-то облегчением выдохнул, когда сделал первый глоток. Благо, держать левой рукой кружку и пить из неё я мог.

Я набрался смелости и спросил его, пока он стоял спиной и мыл тарелку.

— Зачем ты меня украл?

Но он молчал. Он не мог не услышать. Меня просто игнорировали. Я не сдался.

— Зачем ты похитил меня? И это ведь ты был тогда... около церкви?

Он выключил воду, поставил тарелку обтекать и повернулся ко мне лицом, а я тут же опустил взгляд. Он некоторое время просто стоял и смотрел, а потом вдруг заговорил.

— Это не похищение. Мне не нужен выкуп, не нужен никакой обмен или что-то подобное.

— А что же это тогда?! — я почему-то вдруг повысил голос, меня ударил озноб. А он смотрел на меня опять снисходительно, как на глупое животное, барахтающееся в клетке.

— У меня нет времени показывать тебе дом — можешь ходить где угодно, делай, что хочешь, туда, куда не надо, ты всё равно не попадешь, то, что не надо, не возьмёшь, так что всё, — он так просто закончил разговор, сделав свою речь какой-то по-домашнему обычной.

Пока я пытался подобрать слова, он уже ушёл из кухни и надевал пальто в коридоре. Когда я дошёл до дверного проема в коридор, он уже был готов выйти. Остановившись у самой двери, он оглянулся.

— Подойди.

Я медлил, но всё-таки подошел к нему, но остановился на расстоянии двух шагов. Он как-то странно хмыкнул и, протянув руку, погладил мою правую щеку и аккуратно прошёлся ладонью до плеча, которое всё ещё болело. Мне было не по себе от этих его действий, я даже вздрагивал от каждого прикосновения, но он не делал ничего плохого. Наконец он посмотрел мне в глаза.

— Я приеду с врачом.

И после всего этого он вышел из дома и, закрыв дверь на ключ, пошёл по дорожке в сторону машины, стоящей неподалеку. Я видел это сквозь окно. Решительно ничего не понимая, я стоял молча и в бездействии. Он закрыл дверь. Но вдруг есть запасной ключ? Поискать, как только он отъедет от дома? Или попробовать через окно? Нет, оно заперто по тому же принципу, что и дверь — на ключ. Я не знал, что дальше. Стоило осмотреться. И я занялся этим.

Сначала первый этаж. На кухне окно заперто, в гостиной тоже, в коридоре опять же закрыто. Я поднялся на второй этаж — там та же история. А вот на третий этаж меня не пустила дверь, в которую упирается лестничный подъем. Я попробовал её открыть, но безуспешно. Теперь надо было оглядеть ящики и шкафы — вдруг что полезное будет. Пистолет, ну или нож на крайний случай. Вот тут-то и стало ясно, что он все продумал — ни одного острого предмета в ящиках — ни ножа, ни вилки, что называется. Ножниц я тоже не нашёл. Можно разбить тарелку или кружку, но от этого особой пользы при схватке с Похитителем не будет. В гостиной я нашел множество дисков — и с фильмами, и с музыкой. А вот телевизор сам по себе не работал — ни один канал не ловил сигнал. Меня это насторожило ещё больше — в какой же я глуши оказался? Телефон я тоже не смог отыскать, свой мобильный я, наверное, вообще выронил на улице. Связи с миром у меня не было никакой.

Вы не хотите есть? Давайте я приготовлю что-нибудь? Как на счет пасты карбонара? Отлично!

В тот день я просидел на диване до самого вечера. Я включил какую-то комедию, но мне было не до смеха. Он не сказал, когда приедет. И я ждал его в каждую минуту. Один фильм кончился, я ставил другой. Лишь бы забить время, лишь бы не было тишины. И когда на улице стемнело, я уже хотел спать, но боялся уснуть. Я включил музыку и начал петь. И постоянно смотрел на дверь.

Около полуночи я услышал шорох колёс за окном. Он вернулся. Один или с доктором? Кто этот доктор? Может, сказать ему, что меня похитили? А вдруг я разозлю Похитителя ещё раз? Он точно меня убьёт.

Замок щёлкнул, и дверь открылась. В неё вошёл сначала молодой человек, на вид лет восемнадцати — двадцати, с небольшой сумкой при себе, а за его спиной я увидел и хозяина моей тюрьмы. Он предложил парню кухню или гостиную на выбор, тот предпочёл гостиную и, пройдя в неё, улыбнулся, смотря на меня. И что за повод для улыбки?

— Здравствуйте. Я — Томас Броуди, врач. Мой друг сказал, что у Вас боль в плече и, скорее всего, вывих. Снимите футболку, я осмотрю вас.

Я вообще не понимал, как он может быть так беспечен и спокоен. Видимо, он знает, что меня держат в заложниках. Сидя на месте, я прожигал обоих взглядом.

— Не волнуйтесь, я не сделаю Вам ничего плохого, — вот что он говорил мне, приближаясь. Я вжался в диван. Тогда Томас посмотрел на своего «друга». Вдруг он, до сей минуты стоящий на месте, подошёл к дивану и, взяв меня, поднял и поставил на ноги.

— Сними футболку и дай Тому тебя осмотреть, — снова эти холодные глаза. Я испугался его и тут же снял с себя футболку, шипя от боли в руке. Томас тут же начал трогать и щупать моё плечо, то и дело хмыкая себе под нос. И вскоре он посмотрел на моего Мучителя.

— У него сильный вывих. Ещё немного — и мог бы быть перелом. Его нужно положить в больницу и следить за состоянием. Иначе может начаться сильнейшее воспаление.

Однако, мужчина тут же отрезал.

— Нет. Он останется тут. Лечи его в доме. Если надо, оставайся тут. Томас, я не позволю выводить его на улицу.

Парень вздохнул и потёр затылок, а после взглянул на меня. Я же всё это время с надеждой смотрел на врача.

— Давай я вправлю тебе плечо для начала... Придётся потерпеть, будет больно, но если не вправить, будет хуже.

Я готов был расплакаться прямо там. Но я кивнул. Пусть он хоть вправит для начала, а то я вообще не могу двигать рукой, она уже отекла.

Пока Томас готовился к предстоящей «операции», мой похититель ушёл на кухню и зазвенел там посудой. Я, решив, что это хороший момент, шепотом заговорил, глядя в глаза врачу.

— Меня похитили... Пожалуйста, помогите мне...

Парень чуть сдвинул брови, сочувственно мотая головой.

— Не могу... Я не могу это сделать. Только не против воли Учителя...

Я тогда совсем потерялся. Учителя? Он его учителем назвал? Ну конечно же его! И мне стало интересно, чего ж он такого сделал Учитель и почему его так боится Томас и даже не решается помочь бедному мальчику. Много, слишком много у меня вопросов.

Вдруг Томас дёрнул мою руку, пока я погрузился в мысли. Взвыв от боли, я отдёрнул руку и посмотрел на врача обозлёно. А он чуть улыбнулся и потер шею.

— Прости, просто пока ты был расслаблен, мне было проще вправить твое плечо. Ну как, можешь двигать ею?

Я тут же повел рукой и подёргал плечом. Больно, но я мог шевелиться. Тут же благодарно посмотрев на парня, я тихо извинился.

— Спасибо...

— Да не за что. Я дам тебе обезболивающее, будешь пить его два ра... — не успев договорить, он посмотрел на мужчину, вошедшего в комнату и прервавшего его.

— Не давай ему никаких лекарств в руки. Я сам буду выдавать ему таблетки.

— Хорошо... Тогда я напишу рецепт, когда и что принимать. И надо будет делать перевязки, фиксирующие плечо. Лучше всего, конечно, купить специальный фиксатор.

— Понятно. Куплю. Напиши, какой он должен быть, я заеду и приобрету. И да, ты помнишь о том, что я просил, — мужчина даже не смотрел на меня. А вот я на него очень пристально смотрел. Я вообще не понимал, почему он так поступает. — Да, я впишу, название в листок. И да, приобрети витамины и еще хорошо бы ему попить имуноукрепляющие. Он недавно переболел, но не долечился. Возможно повторное заболевание с осложнением на горло.

— Ясно, — он кивнул и принял листок из рук Томаса, а также пару пачек лекарств. Когда Томас собрался и попрощался со мной, хозяин дома проводил его до двери и, закрыв дверь на ключ, обернулся ко мне. Я всё так же стоял босиком на мягком ковре и без футболки. Потирая больное плечо, я не знал, что делать. Мужчина медленно подошел ко мне, и я ощутил запах сигарет, смешанных с дорогим одеколоном.

— Просить Томаса о помощи глупо. Он не сможет помочь тебе. Никто не сможет. Запомни — теперь ты часть моего дома и меня, а стало быть — ты моя собственность. Будешь вести себя нормально — и всё будет в порядке. А сейчас я устал. Если хочешь есть, приготовь себе что-нибудь...

Мужчина потёр глаза, а потом повернулся в сторону лестницы. Дойдя до неё и уже начав подниматься, он остановился.

— Спишь ты там же, не сиди долго и иди в комнату.

Он, как мне тогда показалось, выглядел уставшим. Это показалось мне странным и каким-то необычным. Я кивнул ему и пошёл в кухню. После того обеда я больше ничего не ел, а потому был голоден. Подумав, я открыл холодильник и достал — вы не представляете, как меня это удивило, — сладкий йогурт. Я думал, у него такого нет. Обычно подобным питаются дети, но никак не такие, как он. Да и вообще наличие у него обычной еды меня сильно удивляло. Я был уверен, что он — Вампир.

Ох, как летит время. У нас полтора часа до его приезда. Вы не устали от меня? Ну раз так, то расскажу, пожалуй, самое вас интересующее, верно? Да, тот момент, когда я убедился в его сущности.

С того дня, когда приезжал Томас, прошли почти три недели. Всё это время он периодически заглядывал и смотрел, как моё состояние. К слову, мой похититель купил всё то, что посоветовал врач. И моё плечо почти пришло в норму. Это было так удивительно, ведь я считал, что вывих будет очень долго болеть и напоминать о себе. А тут на тебе — почти мгновенно прошло. Спасибо за это Томасу, он привозил какую-то мазь — и от неё мне становилось легче. Жаль только, что он привозил ее одноразовыми порциями, так как она мгновенно портилась и он готовил её перед поездкой к нам домой.

Боже, я уже начал называть это место домом. Так вот, уже прошло много времени. С похитителем мы жили, я бы сказал, как семья. Не совсем близкая и дружная, но семья. Он следил за моим здоровьем, лечил, помогал, не заставлял делать никакую работу. Лишь иногда он вёл себя странно, особенно по вечерам, приезжая откуда-то, как я решил, с работы. Мне так было спокойнее — решить, что он работает кем-то, как простой человек. И когда он приезжал, он тут же поднимался на третий этаж, закрывал дверь с той стороны и не выходил больше.

До того дня. Всё было, как обычно — он приехал в полночь, оставил на спинке дивана пальто, расстегнул пару пуговиц рубашки, посмотрел моё плечо (это у нас стало традицией) и быстро исчез наверху. А я пошёл на кухню, чтобы положить себе ужин, который я пристрастился делать до приезда хозяина дома, а потом садиться смотреть фильм и ужинать. Он никогда ещё не ел со мной. И вообще не ел.

Я собирался положить себе порцию и пойти в гостиную, где меня уже ждала прекрасная комедия, но, обернувшись, я вдруг охнул и уронил, благо, пустую тарелку. Она со звоном разбилась, а я со страхом смотрел на стоящего недалеко мужчину. Он шумно и прерывисто дышал, то и дело глубоко вдыхая воздух через нос. Я не знал, что происходит. Предположив, что у него проснулась «жажда», как в голливудских фильмах, я понял, чем мне это грозит. И колени затряслись, танцуя румбу. Я тут же присел на корточки, делая вид, что хочу собрать осколки, но на самом деле, чтобы взять осколок побольше для самообороны.

Вдруг он сделал несколько шагов, присел напротив и, взяв мою руку, аккуратно взял осколок. Я обратил внимание, что он не дышит. И я понял, почему. Он чувствует мой запах. Ему нужна моя кровь.

Боже, как я боялся, что он укусит меня. От одной мысли мне было плохо. Но меня поражало, что он не поддавался жажде и не набрасывался на меня. Он пытался не сделать этого. Но его трясло. Я чувствовал это через его руку. Вдруг он посмотрел мне в глаза.

Он всё ещё держал мою руку. И во взгляде он читал мой страх. И словно прочитав всё до дна, он посмотрел на мою ладонь. Он не смог бы перебороть себя, даже я это понимал. Он бы всё равно получил мою кровь, только пока он ещё адекватен, но если он будет терпеть дольше, то, возможно, накинется и убьёт меня.

Ладонь кольнуло, и неприятная боль отдалась по всей руке. Он сделал небольшой надрез, и из тонкой прямой линии пошла кровь. Он судорожно выдохнул и чуть сильнее сжал мою руку. Меня трясло не меньше, чем его. Я до одури боялся. Но не вырывался. Я смотрел на то, как он плавно притянул к себе мою руку, как его клыки, отнюдь не на два метра вытянувшиеся из ниоткуда, а обычные клыки, просто длиннее на пару сантиметров, чем у человека, едва касаются моей кожи, когда он облизывает рану языком.

Меня пробил озноб. И эта дрожь... Она прошла по спине до самого копчика. Он не кусал меня. Не протыкал мою кожу зубами. Он аккуратно припал губами, накрывая ими порез, и начал пить алый напиток.

Я чувствовал, как моё тело покидает кровь, как она сочится сквозь порез, как его язык оглаживает края, выдавливая наружу своё особенное вино. Я не знаю, сколько мы с ним тогда сидели так на полу, не помню, когда он остановился и сколько крови он выпил, но он остановился. Он не убил меня.

Чуть отстранившись, он ещё раз провёл языком по ране и потом мягко поцеловал мою ладонь, после чего я, ни то от страха, ни то от смешанных чувств, начал заваливаться вбок, а он поймал меня и, взяв на руки, понёс в комнату.

Я помню, как видел его снизу вверх, когда он нёс меня, я помню скользящие мимо стены и потолок, а потом мою комнату. И мягкость под телом. Он накрыл меня, и я мгновенно уснул. Всё-таки потерял кровь и переволновался.

Вы так улыбаетесь... Мило, верно? Вот и я думаю — мило. А ещё, проснувшись утром, я увидел пластырь на месте пореза. Я порой и не знаю, какой он — заботливый или нет, добрый или грубый и холодный. Но я точно знаю, что тогда он не хотел делать мне больно, а потому и не укусил. Томас рассказал мне, что первый укус — самый болезненный. Иногда от боли люди даже теряют сознание, хотя их только укусили и ещё не начали пить кровь.

Да, поэтому я начал бояться «первого раза». А он и не пытался. После того случая он больше не пытался пить мою кровь, даже не говорил ничего об этом. Мы продолжали жить вместе, я не покидал дома, даже не выходил на улицу, ждал его вечером, чтобы повторить ставшее традицией действие — проверить плечо. И потом он опять уходил к себе, и больше мы не виделись до утра следующего дня.

l Глава 3 l

Вы наелись? Если хотите, там ещё осталась карбонара. Ну, у нас остался час. Хотите расскажу вам еще что-нибудь? Мм, хотите узнать, где у нас случился переломный момент? Ну хорошо.

Я прожил с ним почти шесть месяцев. После того раза на кухне он пил мою кровь один раз, но не прямо из тела — я умудрился сцедить ему целый коньячный стакан. Утром я заметил, как его подёргивало, когда он уходил. Вот я и решил, что у него снова «жажда». Вот и подарок вечером. Но у нас ни разу не было близкого контакта, как тогда.

Я стал привыкать к такой жизни. Он привёз мне много новых дисков, даже музыкальных, которые мне нравятся. И однажды он оставил ноутбук не заблокированным и уехал. Я зашел в интернет и... Знаете, я не знал, что делать. Я мог написать кому угодно, что меня украли и держат в загородном доме, но я почему-то перестал чувствовать себя похищенным. Я привык, что в доме время от времени есть он, что он сидит со мной утром, пока я завтракаю. И кому я могу написать?

Я решил посмотреть, не разыскивают ли меня. Тогда я мог написать в полицию, чтобы они меня нашли. Но я облазил весь интернет, но про меня ничего. Меня не искали.

Он вернулся домой неожиданно. Никогда он не возвращался днем. Когда он вошел, я сидел на полу в гостиной и на коленях у меня лежал его ноутбук. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. Мне было опять страшно. Но я хотел знать, почему он не дает мне хотя бы смотреть телевизор.

Когда он вдруг пошёл в мою сторону, я запаниковал и тут же скинул с ног ноутбук. Он взглянул в экран, где была открыта страница розыска пропавших людей, затем посмотрел на меня, и я вдруг выпалил:

— Почему ты отгородил меня от мира?! Почему я не могу даже телевизор смотреть?!

Он смотрел так, словно я спрашивал что-то удивительное. И вдруг он заговорил, хотя я не рассчитывал на ответ.

— Хочешь знать, почему ты тут? Начнем с того, что я — Эддер Кэмпбэлл — член Сената. Я знаю, кто ты и кто твой отец. Я знаю, что ты внебрачный ребенок. Я знаю, что ты проводил жизнь в тени. Я знаю, что твоя мать мертва. И я знаю, кто виноват, что ты оказался тут, в логове чудовища вроде меня.

Я был шокирован. Я впервые услышал его имя. Я впервые узнал, кто он. Чем занимается. Я узнал, что он владеет информацией обо мне, моей семье и о том, кто засунул меня сюда. Но Эддер явно не хотел говорить. Он медлил. Впервые за долгое время, что я пробыл тут, его лицо действительно исказилось в эмоции — он сомневался, возможно, даже боялся говорить правду. Но я хотел знать.

— Твоему отцу мешало наличие внебрачного ребенка. От твоей мамы избавился он, чтобы она не смогла помешать ему в карьере Сенатора. А вот тебя куда девать и что с тобой делать, он не знал. В Сенате большинство — Вампиры. Но есть такие, как Девид Далтон. Он человек, но душа у него чернее, чем у такого, как я. И он невзначай спросил у меня и сенатора Киплера, не нужен ли им напиток 17 лет. Я знал, что у него трое детей, я знал о тебе ещё до того, как он предложил нам тебя. Киплер, любитель крови детей, хотел забрать тебя, но я опередил его, пользуясь большими полномочиями в Сенате. Вой отец продал тебя мне.

Тогда весь мой мир, казалось, рухнул. Тяжело такое узнавать. Но я вдруг как-то успокоился. Я не любил папу, он не любил меня. Мама уже мертва, я был долго один, но теперь у меня есть Эддер. Он заботится обо мне, пусть по-своему, но всё же. И мне кажется порой, что он улыбается, пусть пока что только глазами.

— Я... Я не хочу... Выходить наружу… — я думал, что это те самые слова, которые я должен был сейчас сказать. И он понял меня. Я хочу остаться тут. Мне нравится разговаривать с Томасом, который оказался очень приятным вампиром, и, конечно, мне нравится жить, как семья, с моим Вампиром.

И если я хочу выйти на улицу, я выхожу. Вместе с ним. И теперь он не запирает дверь, потому что знает, что вечером я буду дома, ждать, когда он придет, кинет на спинку дивана своё пальто, подойдёт, посмотрит мо уже давно здоровое плечо и пойдёт к себе, а я буду смотреть фильм и смеяться, потому что завтра всё повторится снова.

Он уже скоро приедет. Что ж, спасибо за этот разговор. Надеюсь, вы придёте ещё, чтобы узнать о мире моего Вампира и о нём самом, ведь я ещё столько вам не рассказал. А пока... Мне пора оголять плечо.

До встречи.

~ Конец ~